Можно посмотреть на некоторые специфические свойства студентов вузов, где обучают будущих психологов, в отношении их возникновения, и попробовать соотнести их с причинами, часто заявляемыми людьми при посещении психотерапевтов или психологов-консультантов. Студент-психолог: будущий практик или клиент? Или и то, и другое? Но возникает ряд особенностей, связанных именно с обучением в заведениях психологической направленности.
Видимо, первой возникает любовь к постановке диагнозов: штампы - вещь, удобная в обиходе и очень легко образующаяся, до некоторой степени оправданная с точки зрения теории (какая наука обходится без
систематики?). Классификация позволяет многое объяснить и предсказать - зачастую неправильно, но погрешность ведь неизбежна... Соответственно, возникает ощущение всепонимания, очевидности происходящего и сознание собственного профессионализма. Эта позиция может сохраниться навсегда, но может смениться пониманием того, что безусловность систематики иллюзорна, что часто приводит к скептическому отношению к психологической теории в целом. Существенно, что и бескомпромиссное принятие, и жесткое непринятие
теории не слишком хорошо отражаются на последующей профессиональной практике. Кроме того, и цинизм, и неадекватное сочувствие зачастую становятся причиной возникновения проблем в общении.
Понятно, что изучение психодиагностики провоцирует нахождение у себя всевозможных расстройств ("болезнь студентов-медиков"), которое может привести к сильным переживаниям по этому поводу либо к возникновению
профессионального цинизма - опять же сродни врачебному.
Кроме того, занятия, в частности, психодиагностикой иногда приводят к неразрешимым противоречиям в этике, которая оказывается разнообразной. Проработанность кодекса психолога не мешает возникновению противоречий, и появляются сомнения в том, так ли уж гуманна гуманитарная наука психология? В итоге - не происходит формирования четких этических принципов, что с одной стороны - не сужает мироотношения, с другой же - лишает его стержня.
Концентрация внимания на психическом аспекте бытия во многом заставляет начинать игнорировать иные точки зрения, расставляя приоритеты чрезвычайно категорично. Физиологическое загоняется в глубину, перестает
быть интересным, а проблемы, с ним связанные, прячутся "в темноту" и начинают там накапливаться... Жизнь начинает представляться полностью обусловленной особенностями психики - например, упадок жизненных сил
объясняется сменой фазы маниакально-депрессивного психоза, а вовсе не весенним дефицитом витаминов в организме. Конечно, одно другого не исключает, однако и не заменяет. Характерно, что со студентами-биохимиками происходит обратный процесс: слишком многое начинает объясняться исходя из позиций физиологии, и их удручает недостаток или полное отсутствие истинной духовности - поскольку все, как выясняется, обусловлено чем-нибудь вроде соотношения определенных гормонов. Шоколад и любовь действуют на организм одинаково: начинает вырабатываться эфедрин, "гормон счастья", от которого повышается настроение...
Но возможна иная ситуация: физиологичность человека (может быть, впервые) в вузе начинает осознаваться особенно остро. В частности, из-за явного недостатка юношей для многих девушек межполовые отношения
становятся чем-то экзотическим, закрытым и оттого желанным более чем когда-либо. При отсутствии друзей вне вуза большинство девушек отвыкают либо не научаются общаться с противоположным полом. Что касается редких
юношей - их, видимо, как правило приводят в заведение более серьезные проблемы, связанные с душевной жизнью, нежели девушек, либо же они благополучны и радуются имеющемуся соотношению полов.
Если принять мотив альтруизма за неизменную величину, похоже, что наибольшую заинтересованность в обучении проявляют люди, имеющие проблемы, с которыми они готовы работать. Чем больше проблем, тем больше интерес. Соответственно, по мере их решения вовлеченность в процесс падает. То есть, жаждущий работать будущий психотерапевт, чрезвычайно близок по внутренней гармонии к состоянию клиента - что заставляет сомневаться в его работоспособности. В то же время решивший свои проблемы клиент должен ощутимо терять интерес к психологии, поскольку исчезает его потребность в решении собственной проблемы, что опять же уменьшает его потенциал как психолога.
